Бывший губернатор приграничного с Азербайджаном региона Тавуш в Армении, а ныне исполнительный директор Союза предприятий передовых технологий Айк Чобанян в интервью с Regional Post на русском рассказал об опыте регионального управления в период чрезвычайного положения, а также о проблемах в муниципальном управлении Армении.
Интервью: Артур Магакян
Вы занимали должность губернатора приграничной области в кризисный период. Что дал Вам этот опыт?
Регион Тавуш граничит с враждебным Азербайджаном, а также с Грузией, на которой находится основная логистическая артерия — станция Баграташен. В Тавуше высокая степень вовлеченности населения в вооруженные силы страны. В этом смысле, управление данным регионом является большим опытом, но для такой должности в Тавуше изначально необходимы серьезные профессиональные навыки.
Спрос на ресурсы участия и реагирования во время чрезвычайных ситуаций возрастает в несколько раз. Управление ими требует дополнительных навыков управления и системы управления, которая сумеет «освоить» эти все ресурсы.
Рычагов губернатора достаточно для того, чтобы создать такую систему?
В этом смысле, к сожалению, у губернатора практически нет полномочий, которые позволили бы создать такую систему управления, и он не несёт ответственность за отсутствие этой системы. С другой стороны, на губернатора возложена ответственность за принятие решений во время чрезвычайной ситуации. Однако в ходе реализации этих решений могут появляться проблемы, потому что этот процесс зависит не от тебя, а от институтов.
Например, если рассматривать июльские бои в Тавуше 2020 года (ред: столкновения между ВС Армении и Азербайджана 12-16 июля 2020 года), то, по факту, мы действовали в условиях реального военного положения.
Если бы не было сплоченности между органами местного самоуправления, силовыми структурами, образовательными учреждениями, церковью, было бы намного труднее преодолеть вызовы, которые стояли перед нами.
На ваш взгляд, в каких отраслях государственного и муниципального управления необходима децентрализация, а в каких она может привести к сбоям в управлении?
С конца 90-х годов реформы в местном самоуправлении проходили в логике децентрализации. Параллельно с этим была проведена реформа в территориальном управлении, в результате которой общины региона Тавуш, с точки зрения ресурсов, стали несостоятельными. Это было обусловлено тем, что бюджета общины и государственных выплат не хватало для их развития, особенно для малонаселенных общин.
Мы понесли экономические потери и упустили время, разваливая централизованное управление, доставшееся нам с советских времен.
В этом смысле я считаю верным объединение общин по принципу административного деления Советской Армении. Такими были Шамшадинский район с центром в городе Берд, вокруг которого объединили 16 сёл, а также Ноемберянский и Иджеванский районы. Села объединяли вокруг одного крупного города, связывая их логистикой, документооборотом, предприятиями и т.д.
Кроме того, в постсоветский период была проведена приватизация земельных угодий, ферм, системы орошения, мелкого и крупного рогатого скота. Мы до сих пор не оценили ущерб этого преступления. Эта приватизация была национальным предательством. Самой болезненной для меня была приватизация промышленных предприятий. За короткий период они превратились в металлолом, а здания — в руины.
Прежде чем менять систему управления с вертикальной на горизонтальную, необходимо провести серьезные расчеты, изучить ресурсы каждой общины в отдельности. Изменения, проводимые в муниципальном управлении с конца 1990-х годов, провалились, и сейчас мы вынуждены вернуться к вертикальному менеджменту, чтобы создать систему рационального распределения ресурсов, которая позволит общинам более автономно продолжить свое развитие.
То же самое и в сфере образования. Да, среднее образование реализует государство, но это не означает, что школа должна быть настолько оторвана от общины. Эта оторванность привела к тому, что много лет люди не рассматривают школу, как часть общины.
Финансирование должно идти из госбюджета, но школа должна принадлежать общине. Школа в селе не только играет роль образовательного учреждения, в ней проходит и спортивная, и культурная жизнь. Следовательно, двери школы не должны закрываться для сельчан, как это происходит сегодня, когда после учебного времени её территория становится недоступной для жителей.
К примеру, если староста села хочет провести какое-то мероприятие в здании школы, он не должен сталкиваться с какими-либо препятствиями, если только эта инициатива не мешает организации учебного процесса. Часто школьный двор является единственным местом, где сельчане могут по вечерам выйти на прогулку с детьми. То есть, нужно найти механизм, в котором есть и надзор со стороны государства, и принадлежность к общине.
Чего удалось добиться вашей команде за период нахождения на посту губернатора?
В результате моей деятельности стали раскрываться 90% случаев вырубки лесов. Это обусловлено тем, что мы создали систему контроля за добычей древесины. Таким образом мы направили месседж тем людям, которые обогащались за счет этого, пользуясь, также, разрешениями, так как эта деятельность считалась частью социальной проблемы. Разные «привилегированные» люди прикрывались этими разрешениями, и ежегодно незаконно обогащались на общую сумму в 500 миллионов долларов.
Добыча древесины являлась основным доходом для определенной части жителей региона и резкое ужесточение контроля в этой сфере подняло волну протестов в Тавуше. Создало ли государство альтернативные источники дохода для местных жителей? Рассматривало ли оно риски, которые могли последовать за этим ужесточением?
В это время простой рабочий, дровосек, интегрированный в эту деятельность, не имел высокого дохода. Стоит отметить, что размер их заработка и, например, работника в сфере строительства, не сильно отличались, однако в последнем случае работник нарабатывает стаж и перспективы увеличения этого дохода. На этом фоне также существовала острая нехватка кадров в строительстве дорог, сельском хозяйстве. После установления запрета, люди не остались без работы, а сменили деятельность на законную и полезную для общества. Поэтому я считаю запрет на вырубку леса успешной не только с точки зрения экологии, но и экономического развития.
Также мы реализовали одну из важнейших проектов — программу по управлению водными ресурсами. Около 85-90% водных ресурсов Тавуша текут в Азербайджан. В советское время все водохранилища в области были построены на границе между двумя советскими республиками, откуда вода поступала в армянские и азербайджанские населенные пункты. В селах Тавуша водоснабжение обеспечивалось на основе помп, а в Азербайджан — естественным путем, так как их сёла находятся в низовье. После развала СССР в 1990-е годы система водяных помп была просто разграблена, причем на самом высоком уровне.
Если в советский период площадь системы орошения в области составляла более 18 000 га, то в годы когда я был губернатором эта цифра составляла 4 500 га. Мы разработали проект для увеличения площади орошения до
8 000 гектаров, что должно способствовать улучшению социально-экономической ситуации в регионе.
Во время июльских боев 2020 года были повреждены десятки домов. Насколько удалось восстановить их и с какими трудностями Вы при этом сталкивались?
Борьба с последствиями тавушских событий, в частности, восстановление жилых домов, сопровождалась такими трудностями, как финансирование и нехватка рабочей силы. Однако нам удалось оперативно среагировать на эти вызовы. Как? Во-первых, дело все в той же консолидации. Необходимо было восстанавливать коммуникации: подачу электроэнергии, газа и воды быстрыми темпами, для чего коммунальные службы, зачастую, проводили восстановительные работы под огнем противника.
Без государственной поддержки невозможно было бы восстановить дома, объем частной финансовой помощи был намного меньше. Если бы государственные выплаты производились в стандартном режиме, мы бы за 6 месяцев успели бы лишь объявить тендеры. Было принято решение провести процедуру предоставления финансирования в очень сжатые сроки, а со строительными компаниями заключались прямые договора на восстановительные работы.
И тут появилась еще одна проблема — строительных компаний просто не было. Для выхода из ситуации мы начали подключать рабочих и строителей, а также тех, которые ездили на заработки за границу, но по причине пандемии, остались в своих общинах. Стоит отметить, что, несмотря на то, что восстановительные работы проводились в непосредственной близости от мест боевых действий, не было ни одной компании или рабочего, которые бы отказались принимать участие в восстановительных работах.
Администрация Тавушского региона также создала единый центр для гуманитарных организаций. Вся систематизация деятельности этих организаций была проведена со стороны администрации.
Какие у губернатора обязанности в сфере обороны?
Что касается непосредственно военной сферы, то в рамках полномочий губернатора входят мобилизация и гражданская оборона. Необходимо действовать таким образом, чтобы население, с одной стороны, предоставляло свою поддержку, с другой стороны, не причинило вреда вспышками анархии и посторонними вмешательствами.
Работа с общественностью проводилась на ежедневной основе с помощью брифингов, в попытке заполнить информационное поле официальной информацией.
Как опыт июльских боев был использован во время последовавшей 44-дневной войны?
Деятельность всех необходимых структур, которая была систематизирована летом, начала непосредственно работать во время войны. Конечно же, объемы работы были совершенно другими. Недостатки в организации привели к проблемам в консолидации армянства и его мобилизации.
Если говорить о причинах нашей неудачи, то первой и главной причиной я бы назвал неудачу в организации, начиная с простых процессов, как логистика, заканчивая самыми сложными — принятие стратегических решений в организации различных процессов.
С учётом сложившейся ситуации в сфере безопасности, на Ваш взгляд, должен ли применяться особый подход к организации жизни в приграничных селах? Например, организация теробороны.
Без территориальной обороны невозможно эффективно организовать безопасность Армении. По этой причине еще в 2019 году мы начали программу «Устойчивость». Например, в селе Бердаван (менее 1 км. от границы) мы организовали отряд теробороны, оснастили его необходимой техникой: дистанционной связью, системой наблюдения и т.д.
После реализации данной программы министерство обороны инициировало изменения в законе о военной службе и в первый раз на законодательном уровне была разработана программа по организации ополчения.
К сожалению, война приостановила развитие этой программы. Премьер-министром были назначены заместители губернатора, отвечающие за тероборону, однако на этом всё ограничилось.
С другой стороны, во время войны были организованы несколько рот, но они не были созданы на уровне системы, в рамках этого закона. На практике мы увидели, что их можно организовать за очень короткий срок.
Очевидно, что мы во время войны ожидали нападения также и на Тавуш, поэтому старались привлечь не только мобилизационные резервы, но и тех граждан, которые не подлежат мобилизации, например, мужчин старше 55 лет и женщин. Процесс создания системы теробороны, после 44-дневной войны, должен был полноценно развиваться, однако уже 2 года как находится в стагнации.
Около одного года назад UATE (Союз компаний передовых технологий) обратился к министерству высокотехнологической промышленности (МВТП) с предложением сотрудничества в создании всеобъемлющей системы территориальной обороны Армении. Мы считаем, что в современной войне технологическая составляющая имеет критическое значение, особенно для такой маленькой страны как наша. Без этой составляющей наш успех приравнивается к нулю. Для этого UATE изъявил готовность в создании специализированных подразделений.
Технологическая составляющая также необходима и в военной промышленности, создании новых вооружений. Когда я был министром высокотехнологической промышленности, мы занимались проблемами создания новых видов вооружений, и очень скоро пришли к выводу, что только созданием новых вооружений мы не сможем решить проблемы, если не создадим новые типы войсковых подразделений.
ВС Армении основаны на советской и российской модели, а как эта модель работает во время высокотехнологичной войны, мы можем увидеть в российско-украинской войне. Страна, имеющая огромные ресурсы в живой силе и технике, терпит неудачи на фронте. В данном случае речь идет о технологической отсталости не вооружений, а военных подразделений. Концепция всеобъемлющей системы территориальной обороны еще с марта месяца этого года находится на стадии обсуждений с правительством Армении и Совбезом. Сегодня это должно быть на первом месте в нашей повестке.
Ранее вы возглавляли технологический центр “Норк”, который в том числе занимался внедрением системы электронного госуправления, а сегодня являетесь исполнительным директором Союза предприятий передовых технологий. Что делается Союзом сейчас для способствования цифровизации государственного и муниципального управления?
Большая часть компаний-членов Союза предприятий передовых технологий являются экспортерами и работают на внешний рынок. Но есть предприятия, создающие электронные системы управления для внутренних потребителей, в том числе для государственного управления.
Например, компания VXSoft внедрила систему документооборота в 23 госорганах страны, систему госрегистра; Masys создала систему для министерства юстиций и т.д. Таких компаний немного. Другой вопрос, насколько государство готово цифровизовать систему управления и внедрять электронные системы.
Я считаю, что это направление было очень активным в 2008-2012 годах, и несравнимо пассивно сегодня. С начала этого года правительство пересматривает механизмы цифровизации. Существует Совет по цифровизации во главе с вице-премьером. Однако только участие министерства высокотехнологической промышленности в этом направлении недостаточно, министерство должно взять на себя лидерство в этом вопросе.
Наш Союз старается максимально участвовать в диалоге с правительством по вопросу цифровизации, однако мы не видим каких-нибудь особенных процессов. Министерство работает над разработкой программ в этой сфере, для реализации которых будут объявлены тендеры, и наша задача сделать так, чтобы местные компании были максимально интегрированы в этот процесс.
