В рамках нового проекта «От независимости до изгнания» Regional Post поговорил с детским хирургом Мери Григорян, которая стала свидетелем того, как блокада повлияла на жизни детей. Представляем ее рассказ от первого лица.
Я была воспитана идеями воссоединения Нагорного Карабаха с Арменией с самого детства. Наша семья стояла у основ Карабахского освободительного движения и я ребенком участвовала во всех национальных собраниях. Это было возрождение народа, который решил провести мирный референдум за право жить в своей стране.
В тот период была лишь одна повестка: остаться в составе Азербайджана или воссоединиться с Арменией. Мы все стояли на площади Возрождения с лозунгом «Миацум» (воссоединение – ред.). Эта цель объединяла не только нас, жителей Нагорного Карабаха, но и армян всего мира. Уже позднее вмешались другие силы и ввели новую повестку – создание второго армянского государства. Именно в этот момент была заложена основа нашего поражения.
Мери Григорян в детстве на шествии в НКАО (в центре)
После окончания школы я начала осознавать, что наше искусственное отделение от Армении и создание отдельного государства будет чревато последствиями. Я поняла, что это было сделано, чтобы мы стали предметом шантажа для сверхдержав. Так бывает всегда. Начало движения всегда бывает чистым, идейным, а потом вмешиваются другие силы и начинают управлять процессом. И если посмотреть на хронику событий, можно сделать вывод, что мы никогда не жили в мире. Всегда на границах бывали стычки, которые приводили к жертвам.
В 2016 году во время апрельской войны эта трагедия коснулась меня напрямую. Во время обстрела города Мартуни по дороге в школу погиб мой племянник, которому было 12 лет. Вместе с ним огневые ранения получили его братья близнецы, но, слава Богу, их жизнь удалось спасти. Все это произошло из-за халатности наших чиновников. Война началась в 7 часов утра, и если бы наши власти отменили школьные занятия, этого бы не случилось. После этого трагического случая я решила, что каждый раз, когда в Карабахе будет эскалация, я сама буду заниматься эвакуацией детей.
Аналогичная ситуация была и в этот раз. Когда я узнала, что на границе идут локальные бои, я в тревоге позвонила мужу и сказала, чтобы он забрал детей из школы. На что он успокоил меня, отвечая, что на странице министерства образования написано «не поддавайтесь панике, дети могут идти в школу». Однако инцидент 2016 года был у меня перед глазами, и я сказала, что не верю им, и надо немедленно забрать детей из школы. Позже мы узнали, что в одной из школ, испугавшись разрыва снарядов, погибла девочка 10-и лет, получив обширный инфаркт. И это не единственный случай. Во время всех четырех войн было убито очень много мирных жителей и среди них множество детей.
Я удивляюсь, как мы после войны 2020 года вернулись в Карабах. Ведь семья моего брата пострадала ещё 2016-м, и мы знали, что это может случиться с каждым из нас. Но разговора о том, чтобы остаться в Ереване, не было вообще. Мы хотели жить там, где жили наши предки, где были наши корни. Хотя было очень много аргументов и против возвращения в Карабах. Я всегда изучала историю и знала много случаев, когда русские в последний момент предавали армян. Сама сдача Карабаха произошла после подписания российско-турецкого договора. И если провести параллели, можно и увидеть, что те же игроки вернулись в регион с той же задачей: о другом исходе не могло быть и речи. Единственными, кому я верила, были наши военные, которые до последнего стояли, чтобы защищать нас. И только веря им, я взяла детей и вернулась на родину.
Я не верю, что после войны 2020 года у нас был шанс изменить ситуацию. Нам не удалось сплотиться ни тогда, ни сейчас. И помимо этого в Арцахе было очень много политических и социальных проблем в виде разногласий и неравенства. И как бы парадоксально это не звучало, я не думаю, что, если бы мы были более сплоченными, то победили бы. Было много других факторов. Дорога была закрыта, наши соотечественники из Армении и диаспоры не могли бы прибежать на подмогу. Даже если бы армия не пришла на помощь, добровольцы точно пришли бы. Но если бы мы изначально были едины, блокады не было бы. И я надеюсь, что хотя бы сейчас мы сплотимся, чтобы сохранить Армению.
Сфера здравоохранения в Арцахе была очень уязвимой. И в период пандемии, и во время войн первый удар всегда принимали мы. В первый день блокады мы отправили по реанимобилю тяжело больного ребенка в Ереван. И по дороге обратно наш реанимобиль с экипажем остался в городе Горис. Это был единственный реанимобиль нашего центра, и у нас уже не было возможности доставлять тяжелобольных детей из сел в Степанакерт. Мы были вынуждены временно отложить проведение всех плановых операций, также приходилось экономить медицинские препараты на случай острых ситуаций. У нас был ребенок, которому сделали трансплантацию почек в Ереване. Он вернулся в Арцах, и когда уже пришло время ехать на плановую проверку, началась блокада. Мы очень долго боролись, чтобы отправить его в Ереван. Лишь месяц спустя, при помощи российского миротворческого контингента ребенок был доставлен в Армению в критическом состоянии.
Блокада сильнейшим образом отразилась на здоровье наших детей. Особенно в последние месяцы к нам поступали дети с истощением. Было очень много случаев отравлений, так как в последний период состав хлеба был трудноперевариваемый. Также было немало случаев, когда дети, стоя в очередях за хлебом, падали в обморок. В последние месяцы ситуация намного ухудшилась, так как не было бензина, и людям приходилось пешком проходить много километров, чтобы приводить детей на обследование. К счастью для нас, в этот период была создана группа «Врачи в поддержку арцахцам», и наши коллеги день и ночь делали все возможное. Бывали случаи, когда врачи выходили на связь напрямую с родителями и помогали советами.
Помимо работы с детьми в больнице мне приходилось еще и заботиться о своих детях, которые, на мое удивление, не жаловались на отсутствие сладостей и входили в положение. Во время блокады мое кулинарное мастерство улучшилось: я начала готовить обеды «из ничего».
Хотя это был тяжелый период, но было также очень много веселых моментов. В те дни в Арцахе было запрещено проведение свадеб в банкетных залах, и люди просто ходили в церковь и в ЗАГС. И вот однажды, сидя дома, мы с сестрой стали свидетелями арцахской свадьбы. По традиции дети со двора перекрыли дорогу перед молодоженами и стали играть для них на барабане. Это было самое яркое впечатление о блокаде и о том, как мы жили.
В то время я придерживалась мнения, что народ является движущей силой, и если мы будем активно бороться, то сможем выйти из этой ситуации. Я не разделяла позицию наших властей, которые были всецело привержены русским. Когда мэр Парижа приехала в Лачинский коридор, на государственном уровне не было никаких благодарственных слов. И мы с коллегами собрались на площади и написали на плакатах слова благодарности.
Со временем я поменяла свое мнение и пришла к выводу, что для международного сообщества та или иная страна ценна не народами, живущими там. Страна должна иметь или могущественную армию, или природные ресурсы в виде нефти и газа, чтобы с ней считались. И если в период, когда мы были там, международное сообщество не предприняло ничего, чтобы помочь нам, не создало буферную зону, чтобы обезопасить нас, то глупо верить, что они сделают что-то в будущем, чтобы вернуть нас на родину.
Автор проекта - Гурген Багдасарян, независимый журналист, общественный деятель из Арцаха.
Присоединяйтесь к нам в Telegram
