Опыт Давида Саакяна насчитывает 25 лет в области бизнес-стратегирования, бизнес развития, финансового управления, бизнес моделирования и инноваций, в науке о данных и математического моделирования, производства, управления проектами и бизнес-процессами. Является кандидатом физико-математических наук. Саакян прошел переподготовку в бизнес-школе им. Каца Питтсбургского университета, а также в школе менеджмента им. Кеннеди Гарвардского университета. С мая 2021 года до января 2024 года он занимал пост замминистра Высокотехнологической промышленности Армении. Наш разговор с ним состоялся в августе 2023 года о проблемах и достижениях Армении в области науки, ИТ и образования.
Текст: Гаяне Мирзоян
Г-н Саакян, мы часто называем себя технологической страной, называем сферу ИТ приоритетной в экономике, соответствует ли это действительности, учитывая, что в основном выполняем заказы для других стран?
В Армении с 2000-х начался бум сферы ИТ, Армения тогда рассматривалась как страна для аутсорсинга с дешевой рабочей силой. Со временем мы пережили этап развития, и сегодня Армения уже не является источником дешевой рабочей силы, во многих случаях стоимость равна другим странам, а в некоторых случаях даже выше. Однако иностранные технологические компании продолжают интересоваться армянскими специалистами, которые отличаются высоким профессиональным потенциалом и гибкостью, быстро адаптируются к технологическим изменениям.
Есть некоторая эволюция. Приход иностранных компаний в Армению очень важен с точки зрения развития экосистемы, это приносит нам знания, опыт, общение с международными компаниями, позволяет усваивать культуру корпоративного управления, знакомиться с международными партнерскими отношениями – как принято общаться, вести переговоры и т.д.
Развитие этих возможностей привело к тому, что специалисты из этих компаний начали объединяться в команды и создавать свои собственные компании и свои собственные продукты. В результате такой эволюции Армения постепенно из аутсорсинговой страны превращается в страну, производящую собственные продукты. Сегодня у нас есть международно признанные решения, которые были созданы в Армении, и их создатели когда-то работали в этих аутсорсинговых компаниях, а теперь стали сооснователями известных технологических компаний. Я могу сказать, что в подавляющем большинстве этих компаний присутствует компонент научных инноваций. Следует добавить, что есть и такие решения, которые не получили широкой известности, но потенциально могут стать успешными бизнесами на международном рынке.
В последние годы добавился еще один фактор: наплыв специалистов, приехавших в результате войны в Украине. Большинство из них представляют именно технологическую сферу. Некоторые релоцировали свои компании. Какое воздействие имело это явление?
Естественно, мы стараемся извлечь положительное воздействие. Приехало очень много специалистов со знанием глобальных потребностей и технологий. Некоторые из этих специалистов стали участниками наших команд, некоторые создали свои собственные компании. Все это очень важно для повышения общего уровня знаний и возможностей наших компаний. В то же время мы не забываем о постоянных переподготовке и развитии возможностей местных специалистов.
Мы также считаем очень важным привлечение специалистов из Диаспоры в нашу экосистему. Для этого у нас есть проект «Неруж», цель которого – привлечение стартапов армян Диаспоры в Армению. Мы организуем акселерацию, даем гранты, чтобы они могли работать в Армении. Этот проект также направлен на привлечение глобальных знаний и информации о глобальных потребностях в Армению, также мы хотим, чтобы эти компании создавались и развивались в Армении, выходили на международный рынок и их услуги международного уровня стали доступными также в Армении.
Крупные технологические компании России, как, например, Яндекс, рассматривают Армению просто как территорию для своего офиса или же интегрируются в нашу экосистему?
В этой сфере невозможно изолироваться, интеграция в систему просто обязательна. И да, эти компании заинтересованы в реализации проектов в Армении, они ищут партнеров, знакомятся, общаются, некоторые их специалисты идут работать в армянские компании на лучших условиях, а армянские специалисты идут работать к ним. В этой сфере, в отличие от других, необходимо сотрудничать, чтобы развиваться.
Могут ли новые технологии изменить ситуацию в сфере образования?
Это очень комплексная проблема. Весь вопрос в том, чего мы ждем от высшего образования. Наша сфера развивается очень динамично. Технически невозможно, чтобы вузы с их образовательными процессами успевали за развитием сферы, так как программы утверждаются заранее для каждого учебного года. Другое дело, что можно проявить некоторую гибкость, используя предметы на выбор, обновление программ и переподготовку преподавателей.
Я считаю, что роль университетов должна состоять в предоставлении фундаментальных знаний и развитии аналитического мышления. Вузы должны формировать навыки, которые позволят их выпускникам быстро адаптироваться к требованиям новых технологий, быть гибкими и быстро обучаться новым специальностям и так далее.
Что касается применения новых технологий в учебном процессе, COVID-19 вынудил нас приспособиться к новой реальности и внедрить новые технологии, связанные с дистанционным обучением. Но как преподаватель могу сказать, что это привело к снижению эффективности процесса образования. Основная проблема в том, что подавляющее большинство преподавателей просто перенесли свои методы преподавания в онлайн-плоскость (Zoom, Google Meet). Те традиционные методы преподавания, которые были приняты в наших университетах, нельзя было переносить в онлайн-сферу. Нужно понимать, что новые технологии влекут за собой новые методики преподавания. В данном случае технологии – это просто инструмент, а не метод обучения.
Важно ли внедрять местные программы (EdTech) в учебный процесс?
Создавать все армянское – не самоцель. Нужно иметь все эффективное. Сфера образовательных технологий (EduTech) пользуется большим спросом во всем мире. Но вопрос в том, что суммы, которые тратятся на сферу образования, в несколько раз превышают капитализацию организаций в сфере образования. И здесь есть очень большой интерес со стороны специалистов сферы и международных инвестиционных фондов. Так как капитализация очень небольшая, есть возможность быстро зарабатывать деньги. То есть организация, которая даст инновационное решение с применением технологий и будет эффективно работать, сможет показать экспоненциальный рост.
Уже несколько лет в Армении действует PMI (Philip Morris International) Science научно-исследовательский центр, который является хорошим примером сотрудничества бизнеса и науки. В Армении есть другие подобные примеры?
Это успешный пример с годами опыта развития науки и применения ее результатов в экономике. К сожалению, на данный момент прикладная наука у нас пока не достигла такого уровня, и у нас нет такого уровня инфраструктуры, чтобы внедрять научные разработки сразу в экономику. Цепочка создания ценности пока у нас не сформирована и недостаточно развита.
Здесь есть много проблем. Бизнесу сложно формулировать задачи и ставить их перед учеными. Есть проблема соответствующих возможностей у ученых, которые затрудняются в правильном представлении своих разработок бизнесу. В результате появляется пропасть между бизнесом и учеными, им не удается говорить на общем языке и сотрудничать эффективно. За рубежом есть механизмы преодоления этой пропасти, у нас тоже некоторые действия предпринимаются по созданию структур, которые являлись бы связующими звеньями между наукой и бизнесом.
На моем примере могу сказать, что для меня, как человека, занимающегося прикладной наукой, самый плодотворный период научной деятельности пришелся на время работы в банке, и за пять лет я опубликовал более 10 научных статей. Почему? Потому что руководство банка высоко ценило внедрение научно обоснованных методик в процесс повышения эффективности деятельности банка. В итоге все разработки внедрялись в банке, результаты анализировались, а заключения в виде научных работ публиковались в научных журналах.
Краткосрочные курсы стали трендовыми в области образования?
У краткосрочных курсов есть свои положительные и отрицательные стороны. С одной стороны, с их помощью можно очень быстро вводить специалистов в сферу. С другой стороны, как отрицательное последствие, падает роль высшего образования. Человек может выбрать быстрый результат, пройти полугодовой курс и найти работу с зарплатой выше средней. Зачем тогда высшее образование? В результате у нас недобор студентов в фундаментальных направлениях.
Благодаря краткосрочным курсам повышается уровень возможностей программирования. Во-первых, помимо навыков программирования необходимо развивать также так называемые гибкие навыки (soft skills), а для этого курсы не проводят. Кроме того, нужны и фундаментальные знания, которые нельзя восполнить с помощью краткосрочных курсов. В итоге появляется недостаток в высококлассных (Senior) специалистах.
Какие другие вызовы вы бы назвали в технологической сфере и какие существуют проекты для их решения?
Есть вызов, связанный с сохранением конкурентной позиции Армении в регионе. Сегодня Армения, по оценкам StartupBlink, занимает 57-е место по развитости экосистемы в мире. Ереван – на первом месте в регионе и обходит столицы соседних стран в разы. Согласно анализу того же доклада, Ереван сохранит эту позицию еще долго. Но на этом не стоит останавливаться, нужно продолжать работу, поскольку удерживать позицию – сложная задача. В регионе идет серьезная конкуренция, все хотят быть технологическими странами.
Сфера динамично развивается и здесь задача не успевать за развитыми компаниями, а достичь точки, к которой стремятся эти компании.
Реально ли это?
Да, у нас есть такие решения и соответствующие специалисты, что это дает нам основания считать это реалистичным.
Присоединяйтесь к нам в Telegram
