В рамках нового проекта “От независимости до изгнания” Regional Post поговорил с операционным менеджером Hub Artsakh, гражданской активисткой и волонтером Гаяне Саргсян. Представляем ее рассказ от первого лица.
Говорят, что любовь к родине начинается с ее познания. Арцах всегда был в моем сердце, однако после кровопролитной войны 2020 года, мои чувства стали более осознанными, когда я поняла, что у меня больше нет возможности увидеть Дизапайт (ред: гора в Гадрутском районе). Так я приняла решение остаться жить в Арцахе и изучить каждый его уголок.
Понимание, что моя родина является зоной конфликта, было всегда. Еще в апреле 2016 года из-за апрельской войны семья моего дяди была вынуждена покинуть село Талыш. С этого момента я осознала, что территория моей страны сужается, и мы должны усердно работать, чтобы сохранить ее.
Во время войны 2020 года я находилась в Ереване, и как только она закончилась, сразу же вернулась в Степанакерт, зашла домой, на всякий случай собрала все старые фотоальбомы и снова уехала в Ереван. В то время мне уже казалось, что будет еще один договор и Карабах сдадут окончательно. Ровно месяц я жила в Ереване и в один миг поняла, что больше не могла оставаться здесь, я задыхалась. Было чувство, что в сердце была забытая любовь, и она говорила «Вспомни, как сильно ты меня любишь». И я вернулась. Это были самые счастливые годы в моей жизни. Меня не волновал ни статус Карабаха, ни лишения, которые мы испытывали после войны и во время блокады. Я жила там и была уверена, что есть договор и гарантия безопасности до 2025 года. Так мы начали потихоньку восстанавливаться. И вот тогда я решила, что все: я больше не уеду из Арцаха и сделаю всё, чтобы вернуться к жизни в послевоенных условиях.
Фото: Наре Арушанян
Тогда ещё не было блокады, люди могли приезжать и видеть, каким стал Арцах, и мы начали организовывать различные фестивали, мероприятия. Люди стали возвращаться в свои дома. Не потому что доверяли российским миротворцам или верили президенту, а по зову сердца. Мы начали вставать на ноги. И несмотря на то, что на границах случались стычки, локальные бои, мы не думали о том, чтобы оставить родину.
Я помню, как спорили дома, чтобы я не уезжала в Ереван. Папа мне говорил: дорогу закроют, ты останешься в Ереване и будешь жалеть об этом. Все 9 месяцев блокады я вспоминала слова отца и радовалась, что я дома. Вопреки лишениям во время блокады, это был самый счастливый и важный период моей жизни, потому что ты узнаешь себя, понимаешь, в каких условиях можешь жить. И я могу сказать точно, что моя любовь к родине стала намного сильнее в этот период – в момент, когда ты осознаешь, что не покинула родину, хотя имела все возможности. Я всё время думала: чем больше они сужают круг, тем больше мы хотим остаться.
За весь период блокады мы организовали несколько митингов. Больше всего в моей памяти запечатлелось то, как в районе Шуши азербайджанцы убили троих армянских полицейских, и мы, представители гражданского общества, моментально организовали митинг и прошли пешком из Степанакерта в аэропорт (примерно 9 км), где находился центр РМК (российского миротворческого контингента). Нашей целью было организовать мирную акцию и потребовать от РМК обеспечить нашу безопасность. Мы считали, что это их миссия. Несмотря на наши изначальные цели, акция переросла в напряженное противостояние, так как российские миротворцы не хотели выходить к нам и отвечать на наши вопросы. В течение 5-6 часов мы перекрывали входы и выходы из центров РМК с помощью автомобилей. В результате к нам просто вышли рядовые офицеры и сказали, что ничем не могут помочь. Тогда я и многие поняли, что, либо РМК не в силах обеспечить нашу безопасность, либо они за одно с азербайджанцами.
Фото: Айк Арутюнян
После этого мы поняли, что у нас есть только мы и надо действовать. В рамках общественной организации “Фронт безопасности и развития Арцаха” молодежь Арцаха начала собирать подписи под петицией “Нет этнической чистке в Арцахе”, чему мы в итоге и подверглись.
Во всех частях города были установлены шатры, и волонтеры разных возрастов, несмотря на дождь, жару, голод беспрерывно собирали подписи. Тот же процесс сбора подписей проводился в онлайн формате. Мы радовались, что период апатии проходил и народ просыпался, мы надеялись, что Арцах останется армянским. Было очень трудно организовывать такие мероприятия, поскольку любое неверное движение могло разозлить врага, могло создать напряженность на границе, и могли пострадать люди. И ты не можешь взять на себя такую ответственность. И ты задаешься вопросами, правильно ли ты делаешь, нужно ли так говорить, и т.д. Поэтому любая акция, даже петиция, была для нас большим стрессом, так как страх преследовал нас всегда. Но несмотря на это, мы собрали более чем 75 000 подписей, и в конце организовали огромный митинг, чтобы показать международным организациям, что мы есть и мы боремся за свои права.
Это было последнее 9 мая (день освобождения Шуши - ред.), когда на Площади Возрождения в Степанакерте развевались флаги Армении и Арцаха․
После этого мы начали работать с молодежью, вовлекать их в организационные работы по оказанию помощи нуждающихся. Cо временем ситуация с продовольствием и горючим стала ухудшаться, мы в рамках “Фронт безопасности и развития Арцаха” начали ходить по домам и помогать пожилым, инвалидам и другим нуждающимся.
Каждое утро мы доставляли людям из цехов блокадный хлеб. Еды было на самом деле мало. Бывало время, что целую неделю мы раздавали только куркут (армянская крупа – особый сорт пшеницы), так как других продуктов не было. Было очень трудно и в жару, и в дождь без транспорта ходить по адресам. Но когда ты осознаешь, что тебя ждут пожилые люди, которые могут остаться голодными, ты не можешь поступить иначе. Мы так породнились с этими людьми, что они стали рассказывать нам истории их семей и показывать разные фотографии. Настолько продуктивной была моя блокадная жизнь.
Фото: Наре Арушанян
Вспоминая эти дни и Арцах в общем, я представляю, как вернусь туда и обниму землю. Я помню, после войны 2020 года президент Азербайджана приехал в Шуши. Он поставил стул и сел у края ущелья Катарот. И я подумала: нет! Вы не любите эту землю, это не ваша родина. Если б я спустя 30 лет вернулась на свою землю, я бы обняла ее. Такой я представляю нашу встречу. Это как встреча с Богом: ты же не станешь ему что-то говорить, он и так все знает. Так же встреча с Арцахом. В моем сознании нет такой мысли, что мы не сможем вернуться туда. Но я также знаю, что с действующими властями мы не сможем вернуть Арцах. Армяне должны встать на ноги, тогда мы сможем вернуться. Мы должны вернуться, потому что очень тяжело жить далеко от дома. Тем более, когда ты осознанно решил жить там, и тебя выгнали. Тяжело когда тебя называют беженцем. Ведь ты же не оставил ее – тебя просто выгнали из собственного дома. Мы не бежали из Арцаха. Даже в дни войны, когда в наших домах жили беженцы из оккупированных районов Арцаха, я не думала, что и мы будем вынуждены уехать, и я не смогу больше подняться по лестнице, которая ведет в мой дом.
Только в последний момент, когда мы сели в машину, я поняла, что ухожу в никуда.
Я сажусь в машину, и это последний взгляд на дом, последние эмоции. И ты говоришь, прощай. И в этот момент я поняла, что не боюсь смерти. Моя смерть была бы осознанной там. И я хотела, чтобы все мы могли умереть на своей земле.
Автор проекта - Гурген Багдасарян, независимый журналист, общественный деятель из Арцаха.
Присоединяйтесь к нам в Telegram
