«Самый армянский» композитор, чья плодотворная деятельность затронула сферу, выходящую далеко за рамки музыки или музыковедения, Комитас — символ целой эпохи. Его трагическая судьба в полной мере символизирует те испытания, через которые прошел армянский народ в начале ХХ века.
Автор: Тигран Закарян
Комитас Вардапет, 1910-е гг.
Основоположник армянской музыкологии родился в находившейся в упадке Османской империи, которая боролась за сохранение своих владений, и закончил свою жизнь в совершенно другом мире, где на смену бывшим Османской и Российской империям пришли Турецкая Республика и СССР, а привычное выражение «армянский вопрос» постепенно уходил в небытие.
Комитас, при крещении названный Согомоном Согомоняном, родился в Кютахье (Кутина по-армянски) в западной части Малой Азии в 1869 году. Когда-то оживленный центр бурно развивающейся керамической промышленности с его известными армянскими мастерами, город также был известен проявлениями бытовой дискриминации в отношении местных армян, включая запрет на использование армянского языка в повседневном общении. Вот почему в детстве Согомон не знал армянского, а говорил лишь на турецком.
Эчмиадзинский Кафедральный собор, начало 1900-х гг.
В возрасте 12 лет он потерял обоих родителей, и благодаря епископу Геворку Дерцакяну был принят на обучение в Эчмиадзин. Католикос Геворг IV узнав, что мальчик говорит только по-турецки, предупредил Согомона, что образование в семинарии Геворкян в Эчмиадзине ведется на армянском языке, и он должен свободно говорить на своем родном языке. Мальчик с искренней прямотой ответил: «Я пришел сюда учить армянский, Ваше Святейшество».
Католикос Армении Геворк V
Эта искренность растрогала католикоса, который решил, что одаренный таким великолепным голосом мальчик из Кутины заслуживает зачисления в самое престижное армянское учебное заведение.
Вскоре он в совершенстве овладел армянским языком, включая различные диалекты. Однако ему еще предстояло расшифровать и понять другой, более сложный язык — национальную музыку.
Кютахья, родина Комитаса, винтажная гравюра
Конец эпохи
Османская империя, по которой путешествовал молодой Согомон и епископ Кютахьи в 1881 году, сильно отличалась от той, в которой родился Комитас еще 12 лет назад.
При султане Абдулазизе (1861-1876) Османская империя переживала танзимат – период социальных, административных, военных, экономических и политических реформ, начатых в 1837 году․
Основной движущей силой этих перемен, вызванных катастрофической греческой войной за независимость (1822-1832 гг.), была острая необходимость предотвратить возможный распад империи. Система так называемых религиозных общин или «миллетов» которая на протяжении веков позволяла христианским общинам империи пользоваться определенной степенью внутренней автономии и обеспечивала относительную стабильность в обществе приходило в упадок и наступал новый период, полный вызовов и опасностей.
Некоторые реформаторы были готовы пойти на то, чтобы рассмотреть вопрос о предоставлении немусульманским общинам равных прав с мусульманами, однако ожесточенное сопротивление большинства османской элиты заблокировало все перспективы такого развития событий.
С начала XIX века христианские общины империи, вдохновленные пережитым культурным и интеллектуальным возрождением, начали претендовать на собственную государственность или автономию. Эти требования также были поддержаны некоторыми великими державами, которые использовали их как рычаг против османских властей, учитывая тот факт, что к середине XIX века христиане составляли около половины населения империи, что не могло не насторожить Великую Порту. Тем не менее в 1876 г. при новом султане Абдул-Хамиде (1876-1909) была обнародована османская конституция, которая, впрочем, вскоре была отменена после унизительного поражения в войне с Россией (1877-1878).
Султан Абдул-Хамид II
Греческая литография, прославляющая Османскую конституцию
Согласно мирному договору, подписанному на окраине Константинополя в городке Сан-Стефано, Османская империя уступила большие территории вновь образованным балканским государствам и России в Западной Армении. Тем не менее великие европейские державы, опасаясь непропорционального влияния России на Османскую империю, навязали новый договор в Берлине с менее болезненными условиями для Великой Порты.
Оба договора, в числе прочих вопросов, касались также положения армян в империи, поэтому в международных отношениях они получили название «Армянский вопрос». Сан-Стефанский договор предусматривал передачу западноармянских провинций Карс и Эрзерум (Карин) от Османской империи — России, а также предполагал местную реформу в Западной Армении под надзором Российской империи. Берлинский договор ограничил территориальные приобретения России в Армении только Карсской областью и возложил ответственность за расплывчато сформулированные «реформы, исходящие из местных потребностей» на шесть великих держав — Великобританию, Францию, Германию, Италию, Австро-Венгрию и Россию.
Территориальные изменения по договорам Сан-Стефано и Берлина, 1878 г.
Последний пункт, как вскоре выяснилось, давал простор для дипломатических игр, в которой «Больному человеку Европы», как метафорически называли Османскую империю, удалось извлечь выгоду из внутренних разногласий и столкновений великих держав, в конечном итоге отменив все проекты реформ.
Более того, обещанные «красным султаном» реформы на деле оказались самыми настоящими кровавыми репрессиями и террором, развязанными против армян в середине 1890-х гг.
Заключение Сан-Стефанского договора
«Воспевающий любовь» Вардапет
Обладая уникальными музыкальными способностями, Согомон вскоре изучил основы армянских музыкальных традиций. Завершив обучение в семинарии, в 1893 году он стал учителем музыки и был назначен хормейстером Эчмиадзинского собора.
В 1894 году Согомон принял духовный сан и получил имя поэта и музыканта VII века католикоса Комитаса. В феврале 1895 года он был рукоположен в вардапеты (принял обет безбрачия) и впоследствии стал известен как Комитас Вардапет.
Комитас получил солидное музыкальное образование, насколько позволяли условия в Армении. Наибольшее влияние на Комитаса вначале оказал композитор Христофор Кара-Мурза, который преподавал в семинарии всего один год, в 1892 году. Хотя позже Комитас критиковал его произведения за то, что они не являются подлинно армянскими, именно Кара-Мурза научил Комитаса полифонической хоровой структуре, что стало характерной чертой музыкальных аранжировок Комитаса.
Одна из народных песен, записанная Комитасом
Но душа его принадлежала народной музыке, той, которую пели скромный армянский пахарь или жнец, или женщина за выпечкой хлеба или мать у колыбели ребенка. Песни радости и печали, тоски и надежды и всего того, что может испытать человек. Его интерес побудил его собирать и записывать эти мелодии посредством нот, проводя дни и часы с крестьянами.
В 1895 году был закончен его первый сборник переложенных народных мелодий «Песни Акна», в который вошли 25 произведений: песен о любви, свадебных песен, колыбельных и мелодий для танцев.
Его деятельность не одобряла ультраконсервативная часть эчмиадзинского духовенства, которая преследовала и саркастически называла Комитаса «священником, воспевающим любовь».
Комитас был не просто переписчиком и составителем народных мелодий, он был человеком, создававшим музыку. В начале своей карьеры, в первой половине 1890-х гг., он написал несколько произведений на стихи Хачатура Абовяна, Ованеса Ованнисяна, Аветика Исаакяна и других. В 1891 году в официальной газете Святого Престола журнал «Арарат» опубликовал его «Национальный гимн» («Азгаин орнерг», слова семинариста А. Ташджяна) для полифонических хоров.
«Зулум»
Термин зулум — на османском турецком языке означал террор или тиранию. Он часто использовался современниками Абдул Хамида применительно к его правлению. Реагирование на требования различных групп меньшинств массовыми убийствами было обычным делом для османских властей, однако то, что выпало на долю армян в середине 1890-х годов, было беспрецедентным даже по османским меркам. В результате этих погромов погибло от 200 000 до 300 000 армян, и примерно такое же количество армян было вынуждено принять ислам или переселиться на Кавказ и жить под властью Российской империи.
Абдул Хамиду хватало хитрости использовать лидеров местных курдских племен в своих грязных делах. Тем самым он также предотвратил возможность создания союза курдов и армян против его правления. Панисламизм был возведен в ранг государственной идеологии в Османской империи и стал инструментом массовых убийств, разжигая мусульманский фанатизм против христиан.
Хотя прогрессивное общество «цивилизованного мира» было возмущено и откровенно высказалось в связи с действиями султана, их правительства мало что сделали, чтобы остановить насилие. Неожиданным союзником Блистательной Порты в борьбе с армянскими «революционерами», т.е. поборниками вооруженного сопротивления османским властям, стала и Российская империя, занимавшаяся программой русификации собственных меньшинств, частью которой были и массовые закрытия армянских образовательных и религиозных учреждений.
Движение армянских «революционеров», именуемое в народе «гайдуками» или «фидаи», началось с 1880-х гг., однако стало более организованным с появлением двух наиболее могущественных политических партий — Социал-демократической партии Гнчакян (СДП) и Армянской революционной федерации (АРФ или «Дашнакцутюн»).
Обе партии в разной степени выступали за автономную и социалистическую Армению в составе Османской империи. С целью свержения султана обе стороны установили контакты с различными образовавшимися в Европе турецкими оппозиционными группами, известными под общим названием «младотурки», подавляющее большинство которых было категорически против предоставления автономии армянам.
Младотурецкое движение было выражением несколько запоздалого турецкого национализма. Причина этого заключалась в том, что в рамках идеологии ислама – фундамента Османской империи, не существовало отдельных мусульманских наций, а само понятие турецкости для османской элиты, которая состояла из выходцев из разных этнических групп, было чуждым и даже презираемым. Младотурки, ведущей фракцией которых в начале 1900-х годов стал Комитет единения и прогресса, стремились сохранить империю посредством модернизационных реформ.
Время для их действий наступило в 1908 году, когда султан под сильным давлением России, Австро-Венгрии и некоторых других великих держав собирался договориться о проведении реформ в балканских провинциях империи, что рассматривалось как неминуемая угроза европейским владениям Османской империи.
В июле 1908 года Абдул-Хамид под натиском восставшей армии согласился восстановить конституцию, действие которой было приостановлено в 1878 году.
Ликующие толпы приветствовали новую конституционную эру, а армянские политики рассматривали это как обещание того, что времена «зулума» остались в прошлом.
Возрождение армянской музыки
В октябре 1895 года Комитас уехал из Эчмиадзина в Тифлис. Там он год изучал гармонию у композитора Макара Екмаляна, полифоническое воспроизведение армянской литургии которого было очень популярным. Екмалян стал одним из его самых влиятельных учителей. После того как Комитас освоил основы европейской музыки, армянский нефтяной магнат Александр Манташев по настоянию католикоса Мкртича Хримяна (Хримян Айрик) согласился заплатить 1800 рублей за его трехлетнее обучение в Германии.
Портрет католикоса Мкртича Хримяна (Вардгес Суренянц 1906)
Объединенная Германия, образовавшаяся в 1871 году, на тот период была самой молодой развивающейся европейской державой. В Германии возник интерес к своим культурным корням, а также к корням других народов, в том числе и восточных, к которым тогда относили армян. Поэтому Комитас считал эту страну интересным местом не только для изучения музыки, но и для того, чтобы ознакомить европейское общество с армянской музыкальной культурой.
Сначала он несколько месяцев брал частные уроки у профессора Ричарда Шмидта. После этого он был принят в престижный университет Фредерика Вильгельма (ныне Университет Гумбольдта). Несмотря на финансовые проблемы, Комитас продолжал учебу и активно впитывал эрудицию высококвалифицированных немецких педагогов, среди которых были известные специалисты по народной музыке Генрих Беллерманн, Макс Фридландер, Оскар Флейшер и другие. В мае 1899 года Флейшер учредил берлинское отделение Международного музыкального общества, активным членом которого стал Комитас. Он читал там лекции об армянской народной музыке, выдвигая предположение, что она восходит к дохристианским временам. После окончания учебы в Германии в июле 1899 года Комитас вернулся в Эчмиадзин.
Уже в сентябре того же года Комитас возобновил преподавание и сочинение музыки. На основе полученных знаний он собрал и обучил большой полифонический хор. До 1906 года он руководил хором семинарии Геворкян. Именно в этот период Комитас завершил большую часть теоретических и исследовательских работ, благодаря которым он был признан одним из основоположников этномузыкознания. Комитас проводил лето в армянской деревне, общаясь с сельскими жителями. Таким образом он поставил перед собой научную задачу записать и сохранить народные армянских песни.
Осенью 1903 года, после трех лет исследований, Комитас издал сборник из 50 народных песен под названием «Тысяча и одна песня». Большую помощь в составлении фольклорных произведений ему оказал известный лингвист, филолог и философ Манук Абегян.
Константинополь, конец XIX века
Тот же сборник был переиздан в 1904 г., а в 1905 г. было опубликовано еще 50 песен. Комитас был самым ярым популяризатором армянской народной музыки не только для иностранцев, но и для армянского городского населения, которое, живя в многонациональной среде, во многом утеряло связь с истоками армянской музыки.
С начала 1900-х годов Комитас со своим хором объездил с гастролями не только города Кавказа, но и Европы. Он знакомил аудиторию с народной музыкой в своих аранжировках, а также читал лекции. Один из таких концертов состоялся 22 февраля 1908 г. в Ереване в здании театра Джанполадян (позднее в советское время известном как Дом офицеров).
Комитаса слушали и высоко ценили известные современники, в том числе, например, французский композитор Клод Дебюсси, музыковед Луи Лалуа, писатель Ромен Роллан и другие.
Комитас был уверен, что хотя армянская музыка имеет родство с другими восточными музыкальными традициями, у нее есть уникальный характер, и на этом основании он активно критиковал многих армянских музыкантов за излишнюю «европеизацию» или же за «ориентализацию» армянской музыки.
Несмотря на всю свою преданность чистоте армянской музыки, Комитас интересовался и народной музыкой соседних народов. Он стал пионером в составлении курдской народной музыки, опубликовав в декабре 1903 г. (январь 1904 г. по новому стилю) сборник из 12 музыкальных произведений, озаглавленный на французском языке «Chansons kurdes transcrites par le père Komitas» («Курдские песни в переложении отца Комитаса»).
Стамбул, 1920-ые
Он переехал в Константинополь (Стамбул) в 1910 году, через два года после революции в Османской империи. Некоторые отмечают, что среди причин его решения покинуть Эчмиадзин были постоянные притеснения со стороны консервативного духовенства, озабоченного новшествами Комитаса, такими, например, как граммофонная запись духовной музыки.
Там он основал хор «Гусан» («Ай гусан» с 1912 г.), в состав которого вошли десятки музыкантов, преподавал музыковедение ряду будущих музыкантов и композиторов, в том числе Барсегу Каначяну, автору нынешнего гимна Армении. Комитас также обучил группу студентов и сформировал хор, который гастролировал по разным армянским городам Османской империи и других стран, исполняя народные композиции, в аранжировке Комитаса для четырехголосного хора. Комитас был настолько погружен в армянскую народную музыку, что написал несколько песен в народном стиле, которые позже стали широко известны как образцы подлинно армянской народной музыки.
Его пребывание в Константинополе было весьма плодотворным периодом, однако оно оборвалось так же внезапно, как и жизнь полутора миллионов армян в Османской империи.
Бедствие
Младотурецкая революция не достигла своей главной цели – сохранить единство империи. В последующие пять лет империя уступила почти все свои владения в Африке и Европе Италии и молодым балканским государствам, а в 1912 году снова встал вопрос о реформах в Армении.
Кровавые погромы в киликийском городе Адана и прилегающих районах в 1909 году, которые младотурецкие лидеры пытались приписать «контрреволюционным элементам», разрушили первоначальные надежды армян на безопасную и либеральную страну.
После долгих переговоров и провалов, под давлением России и Великобритании в начале 1914 г. была заключена договоренность о реформах, гарантирующих безопасность армян и других жителей восточных вилайетов Османской империи. Однако этим планом не суждено было осуществиться в связи с началом Первой мировой войны, которая принесла крупнейшее в истории армян бедствие — геноцид.
После колоссальных территориальных потерь правящая партия «Союз и Прогресс» продвигала расовую идеологию пантюркизма, выступая за превращение многонациональной империи в турецкое национальное государство, которое должно было расширяться на восток, включая другие тюркоязычные образования. Эта идеология не оставляла места армянской родине, которая была этническим барьером между турками Анатолии и турками Кавказа и Средней Азии.
24 апреля 1915 года, в день, который сегодня отмечается как День памяти жертв Геноцида армян, Комитас был арестован, как и сотни армянских деятелей в Константинополе. Вместе с другими его посадили на поезд и отправили в город Чанкыри в Центральной Анатолии. Посол США Генри Моргентау (при энергичных усилиях секретаря посольства Аршака Шмавоняна) и другие влиятельные иностранные представители вмешались в действия правительства в пользу знаменитого музыковеда, и правительство в конечном итоге решило вернуть его, чтобы избежать слишком широкой огласки.
Удивительно, что среди тех, кто подал прошение за освобождение Комитаса, были даже два видных деятеля пантюркизма: поэт Мехмет Эмин Юрдакул и писательница-националистка Халидэ Эдип. Они оба были в хороших отношениях с Вардапетом, однако некоторые из работ Халиде Эдип свидетельствуют о ее искренней враждебности к его армянскому происхождению. Она назвала Комитаса и его музыку «анатолийской», а не армянской, полагая, что в его песнях «просто был изменен текст на армянский». Эдип даже считала, что его родители «вероятно, турецкого происхождения» и что «он был армянским националистом, независимо от того, был ли он по происхождению турком или армянином, но по темпераменту и сердцу он, возможно и бессознательно, был настоящим анатолийским турком».
Эдип, впоследствии прославившаяся тем, что собирала армянских сирот во время геноцида и воспитывала из них «образцовых турков», конечно, предпочла бы, чтобы и Комитас был турком. Она не могла понять широты его взглядов на принятие других культур и музыкальных традиций, в том числе турецких.
Лагерь армянских беженцев, 1915 г.
Агония и смерть
Комитас вернулся из ссылки разбитым. Глубоко травмирующий опыт во время, казалось бы, недолгой ссылки оставил на его психике неизлечимые шрамы. Посттравматическое стрессовое расстройство (ПТСР) – так современные специалисты в области психиатрии диагностируют его психическое расстройство, симптомы которого проявились в его поведении в ссылке.
Осенью 1916 г. Комитас был доставлен в константинопольский «Госпиталь мира», а затем в 1919 г. его перевезли в Париж.
Вопреки распространенному мнению, Комитас временами говорил и вел себя как вполне разумный человек, последовательный в своих представлениях об Армении и армянской музыке. Художник Панос Терлемезян в своих воспоминаниях описал встречу с Комитасом в Париже в марте 1921 года. Во время визита Врадапет на вопрос, предпочитает ли он армянскую музыку европейской, ответил: «Зачем тебе вкус абрикоса, когда ты ешь персик? Каждая из них имеет свое значение». Затем отец армянской народной музыки добавил: «Пусть мой народ будет здоров, для меня душа моего народа превыше всего».
Больница в пригороде Парижа Вильжюифе, где Комитас провел свои последние дни
Земное существование Комитаса после продолжительной агонии подошло к концу в 1935 году в психиатрической больнице в Вильжюифе — пригороде Парижа. Через год прах великого композитора был перезахоронен в Советской Армении.
Егише Чаренц, известнейший восточноармянский поэт 1920-х и 1930-х годов, ставший жертвой сталинского террора, по свидетельству современников, был опустошен и глубоко взволнован, увидев гроб с телом Комитаса на траурной церемонии в Ереване. Поэт, которому вскоре после этого пришлось столкнуться с собственным арестом и трагической смертью, написал по этому поводу длинную поэму, над которой работал около семи месяцев, под названием «Requiem aeternam» («Вечный покой»).
Памятник Комитасу в больнице в Вильжюифе
Комитас нашел свой вечный покой в ереванском Пантеоне, который носит его имя и где похоронены самые известные люди Армении. Государственная консерватория Еревана, основанная в 1923 году, носит его имя с 1946 года. Ему посвящены многочисленные мемориальные памятники, его именем названы улицы в Ереване и других городах Армении, однако наследие Комитаса далеко не полностью раскрыто.
Ереван в дореволюционную эпоху
Бессмертие
Врамшапух Кибарян, настоятель Армянской церкви Парижа, во время визита к Комитасу в его клинику в 1920-х гг. вспомнил вопрос композитора: «Скажите, преподобный, сохранился ли труд, за который я умираю?»
К сожалению, озабоченность Комитаса была частично обоснована. Достаточно отметить, что из более, чем 3000 произведений армянской народной музыки, которые он собрал и переписал, более половины впоследствии были утеряны, а до наших дней дошло лишь около 1200. Его богатое музыковедческое наследие еще нуждается в критическом и тщательном исследовании. Самая ценная утрата, которую понесло армянское и мировое музыковедение, — это потеря большинства его неопубликованных рукописей по расшифровке средневековой невменной нотации (по-армянски: хаз) — системы записи армянских богослужебных песнопений в раннем средневековье. В последнее время были проведены некоторые исследования в этой области, однако тема нуждается в большем исследовании. Литургия Комитаса, над которой он кропотливо трудился годами, очищая музыку от всех посторонних элементов, была первоначально отвергнута Армянской церковью.
Комитас нашел свой покой в сердцах и душах армянского народа. На самом деле, как говорят многие армянские музыковеды, наследие Комитаса отчетливо прослеживается в армянской классической музыке ХХ века.
Комитас говорил на интернациональном языке, на языке музыки, не отвергая ни одной музыкальной традиции. Его армянская музыка понятна и другим. Он был сыном своего народа, подарившим миру армянскую музыку. Как отмечал Католикос Всех Армян Вазген I (1955-1994): «Подобно тому, как святой Месроп подарил своему народу и всему миру памятник армянского языка, Комитас Вардапет выкопал, очистил и представил первозданный источник армянской музыки».
Присоединяйтесь к нам в Telegram
