Обоснование репатриации

01.09.2020

Обоснование репатриации

Несколько волн репатриации в свое время укрепили Армению и сделали возможной реализацию проекта армянского национального государства. В сегодняшнем быстро меняющемся глобализированном мире репатриация может стать необходимой не только для выживания и развития Армении как страны, но и для выживания и развития армянской идентичности и культуры в глобальном смысле.

Автор: Микаел Золян 

 

Причины для гордости и беспокойства

Ежегодно в апреле армяне всего мира отдают дань уважения памяти жертв Геноцида армян. Для многих это также повод задуматься о том пути, который прошли армяне в течение прошлого века, а также подумать о будущем Армении и армян.

В сравнении с событиями столетней давности, когда само существование армян как народа находилось под серьезной угрозой, армяне прошли долгий путь. Сегодня Армения – страна со всеми атрибутами и институтами независимой государственности: от вооруженных сил до Центрального банка. Она не только пережила хаос и неразбериху первых постсоветских лет, но и выдержала испытание войной и экономической блокадой. 

Потомки переживших Геноцид беженцев сформировали общины по всему миру, которые в большинстве случаев сочетали интеграцию в принимающие общества с сохранением армянской идентичности. В отличие от страха и унижения, которое армяне испытывали еще 100 лет назад, сегодня армянская идентичность ассоциируется с гордостью и уверенностью. Многие армяне в день памяти жертв Геноцида в социальных сетях используют хэштег #Turkeyfailed (Турция потерпела неудачу).

И все же среди армян, как в Армении, так и в диаспоре часто ощущается определенная тревожность по поводу будущего армянского народа. При неоспоримых достижениях существуют и серьезные вызовы и для Армении как государства, и для диаспоры – как системы общин.

Армяне в Армении сталкиваются с ухудшением уровня жизни, вызванной застоем в экономике, коррупцией и отсутствием законности и другими проблемами. Ситуацию осложняет угроза безопасности в связи с неурегулированным конфликтом с Азербайджаном и проблемными отношениями с Турцией. В результате все больше армян отдаляются от армянского национального государства и видят решение своих проблем в выезде из страны. 

Армяне диаспоры на Западе и в меньшей степени в России находятся в значительно лучшем положении с точки зрения безопасности и уровня жизни. Однако они, в свою очередь, сталкиваются с проблемой сохранения своей идентичности и наследия, подвергаясь ассимилирующему влиянию принимающего общества. И наконец, некоторые армянские общины Ближнего Востока изо всех сил пытаются сохранить свое культурное наследие в условиях ухудшающейся ситуации с безопасностью и растущего религиозного радикализма.

Очевидно, что на все эти вызовы нет единого ответа, однако массовая репатриация армян на историческую родину, на мой взгляд, является одним из таких ответов. В быстро меняющемся, глобализированном современном мире репатриация необходима для выживания и развития Армении как страны, так и для выживания и развития армянской идентичности и культуры в целом.

 

Зачем нужна репатриация?

Вряд ли нужно объяснять, почему массовая репатриация необходима Армении как стране и государству. За четверть века независимости родину покинули сотни тысяч армян. Сокращение численности населения влияет на все сферы жизни: эмиграция означает опустевшие села, депрессивные города в регионах, закрытие школ и, что должно беспокоить больше всего с точки зрения безопасности, нехватку молодых людей для службы в армии. Последствия потери населения такие как сокращение рабочей силы и масштабов рынка, пагубны для экономики.

Вместе с тем положительное последствие миграционных потоков – подпитывающий экономику Армении приток денежных переводов вряд ли будет устойчивым в долгосрочной перспективе. Сезонные мигранты, как правило, оседают за рубежом, со временем переезжая вместе с семьями, что приведет к сокращению переводов.  

Утечка мозгов пагубно сказывается не только на экономике и безопасности, но и на образовании, науке и культуре. Массовая репатриация может изменить эту динамику. В наше время люди являются самым важным стратегическим ресурсом, и репатриация будет стимулом для экономики и безопасности Армении. Репатрианты привезут с собой не только инвестиции, но и, что важнее, навыки, знания и межкультурный опыт.

Хотя выгода Армении от репатриации очевидна, может быть не совсем понятно какую пользу она принесет общинам диаспоры. Можно утверждать, что армянская идентичность сохранилась и даже процветала за рубежом на протяжении сотен лет. Даже в тот период, когда на родине не существовало ничего отдаленно напоминающего армянское национальное государство. Следовательно, нельзя ли предположить, что армянская идентичность и культура в состоянии выжить и развиваться и без национального государства? 

Такой аргумент не принимает во внимание трансформации в эпоху постмодерна и глобализации, при которых старая модель диаспоральных сообществ как сравнительно закрытых этнорелигиозных сообществ уже не работает. До недавнего времени он был оправдан в случае относительно архаичных странах Ближнего Востока, но сегодня и этим общинам  угрожают нестабильность и религиозный радикализм. 

Эта модель нежизнеспособна в странах Запада (в том числе и в России, которую по своей социетальной модели можно считать постмодернистским западным обществом, хотя и с некоторой локальной спецификой). Поддержание закрытой этнорелигиозной общности, определяемой религией и языком, практически невозможно в современном постиндустриальном обществе с его современными технологиями, разнообразием образа жизни и высоким уровнем социальной мобильности.

В какой-то степени проблема сохранения идентичности в современных индустриальных и постиндустриальных обществах была решена общинами армянской диаспоры за счет сосредоточения внимания на исторической памяти, в частности памяти о Геноциде и требовании его признания, как стержня армянской идентичности. Это позволило потерявшим связь с Армянской церковью, языком или традициями людям армянского происхождения идентифицировать себя и участвовать в жизни общины, сосредоточив внимание на исторической памяти.

Однако сомнительно, насколько эта модель может работать в долгосрочной перспективе. Трудно предсказать, какое влияние на армянскую идентичность диаспоры может оказать такое событие, как признание Геноцида Турцией, или возможные геополитические изменения, которые затронут «Армянский вопрос», т.е. возможное появление автономного курдского государства в населенных курдами районах Турции.

Несмотря на то, что такое развитие ситуации сегодня кажется утопичным, в быстро меняющемся современном мире трудно что-либо исключить. Даже если ничего из этого не произойдет, со временем вопрос признания Геноцида станет менее эмоциональным, поскольку время идет и меняются поколения. Очевидно, что память о Геноциде вряд ли исчезнет в какой-либо предсказуемой перспективе, но со временем основанная на Геноциде армянская идентичность станет в значительной степени символической. Таким образом, армяне в странах Запада повторят судьбу многих других по большей части ассимилировавшихся этнических общностей, сохранив при этом лишь некоторые символические аспекты своей идентичности.

Таким образом, чтобы сохранить свою идентичность и культуру, сообществам диаспоры может потребоваться значительная трансформация идентичности, и наиболее очевидным направлением такой трансформации будет сосредоточение внимания на связи с Арменией как страной. Есть признаки того, что идентичность диаспоры действительно становится армяноцентричной, по крайней мере, в большей степени, чем это было раньше. 

Некоторые примеры последних лет такие как участие многочисленных армян диаспоры в качестве наблюдателей в ходе выборов, стали самым последним признаком этой тенденции. 

Однако, если этот интерес к делам Армении не будет сопровождаться репатриацией значительного числа армян диаспоры, то он останется просто еще одним проявлением идентичности, уже во многом ставшей символической.

 

Уроки предыдущих волн репатриации

Очевидно, что в зависимости от страны исхода, репатриация может существенно различаться. Так, если репатриацию армян из стран Ближнего Востока или постсоветского пространства можно организовать относительно легко, то трудно представить, чтобы сотни тысяч армян из Западной Европы и Северной Америки навсегда переселились в Армению. 

Однако можно представить увеличение интенсивности передвижения между общинами Армении и диаспоры, превратив практически односторонний миграционный поток (из Армении) в улицу с двусторонним движением.

Так или иначе, репатриация не означает исчезновения диаспоральных сообществ: в глобализированном мире мобильность между родиной и диаспорой может быть достаточно высокой, а это означает, что границы между «армянами диаспоры» и «айастанци» (жителями Армении) станут более размытыми.

Несколько волн репатриации в свое время укрепили Армению и сделали возможной реализацию проекта армянского национального государства. Само существование Армении как национального государства без этого было бы невозможно. Только лишь последнее столетие истории Армении свидетельствует об этом. 

В первые десятилетия советской власти в Армению прибыли тысячи армян из разных уголков бывшей Российской империи. Самые большие группы репатриантов были, естественно, выходцами из крупных городских центров Кавказа того времени – Тбилиси и Баку, а также из различных других районов Кавказа и всей территории Советского Союза. 

На самом деле эта волна началась ещё раньше, во время недолгой независимости 1918-1920 гг., и вместе с потоком беженцев из Западной Армении сформировала Армению на годы вперед. Еще одной волной стала Великая репатриация 1946-1949 гг., в основном состоявшая из переживших Геноцид армян и их потомков. Сегодня без них трудно представить «национальный ренессанс» 1960-х годов.

С началом Карабахского движения и обретением независимости репатриация снова стала частью жизни Армении и остается таковой до сих пор. В некоторых случаях это было результатом вынужденной миграции, как это было с армянами из Азербайджанской ССР в 1988-1990 годах, иракскими армянами после 2003 года и с сирийскими армянами, начиная с 2011 года. 

Однако, помимо этих волн, с начала 1990-х гг. наблюдался относительно стабильный приток репатриантов и из других стран мира. Он мог увеличиваться или ослабевать, но никогда не прекращался полностью. Репатрианты обогащали жизнь Армении, привнеся в нее свое образование, инвестиции и культурное наследие.

Чему нас учит опыт предыдущих периодов репатриации? Они не всегда были успешными. Особенно болезненны воспоминания 1946-1949 и 1988-1990 годов. В обоих случаях репатриация в итоге привела к волне обратной миграции. Некоторые из приехавших в 1940-е годы уехали, как только СССР разрешил выезд за границу, а многие из переехавших в 1988-1990 годах вскоре покинули Армению, обосновавшись в России и на Западе.

Во всех этих случаях трудности и травмы были обусловлены объективными причинами. Так, в 1946-48 годах репатрианты приехали в Советскую Армению, считая ее своей родиной, но оказались в условиях тоталитарной сталинской диктатуры. А в начале 1990-х основными репатриантами стали беженцы – невольные жертвы конфликта, обосновавшиеся в опустошенной землетрясением и войной стране. 

Однако такие объективные факторы, как тоталитаризм и война, были лишь частью сложившейся ситуации. В определенной степени препятствия для репатриантов были связаны и с такими субъективными факторами, как неспособность армянских государственных институтов решать возникающие из-за большого притока репатриантов логистические проблемы.

Кроме этого, существовала и глубинная проблема: принимающее большинство зачастую не было готово принять вновь прибывших соотечественников, особенно их культурные, а иногда и языковые различия (будь то различные диалекты или незнание армянского языка). С другой стороны, столкнувшись с трудностями репатриации, вновь прибывшие иногда предпочитали придерживаться своей старой общинной идентичности, вместо того, чтобы полностью интегрироваться в новую среду. 

Пока не будет решена проблема нетерпимости к различиям внутри Армении и армянской диаспоры, вряд ли можно ожидать, что какая-либо массовая репатриация приведет к долгосрочному успеху, даже если все логистические вопросы будут решены должным образом. Опыт предыдущих волн репатриации показывает, что для успешной репатриации необходимо открытое и терпимое к различиям общество. 

Более того, массовая репатриация неизбежно приведет к серьезному переосмыслению армянской идентичности как в этнокультурной («хай»), так и в гражданской («айастанци») формах. Репатриация и процесс переосмысления армянской идентичности будут идти рука об руку, одно будет усиливать другое. Сегодня это может показаться утопией, однако то же самое можно сказать и о перспективе массовой репатриации.