Армения обрела независимость в 1918 году, впервые за пять столетий после потери государственности. И несмотря на короткий период ее существования, она оказала сильное влияние на судьбу Армении и ее современную историю.
Автор: Тигран Закарян
Можно без преувеличения сказать, что армянский народ и даже ее интеллектуальная и политическая элита к 1918 году не были готовы к независимости. Политические партии Армении говорили скорее о «свободной», чем о «независимой» Армении. После Февральской революции 1917 года в России армянские лидеры стали задумываться об автономии в составе демократической России, которая защитила бы армян в случае турецкого вторжения на Кавказ.
Однако ход исторических событий развивался в другом направлении. Пользовавшиеся поддержкой большинства армян Кавказа лидеры АРФ Дашнакцутюн в Тифлисе (нынешний Тбилиси) вскоре были вынуждены провозгласить независимость.
Единственной альтернативой этому была перспектива раздела населенных армянами территорий между новыми независимыми государствами – Грузией и Азербайджаном или их окончательное поглощение Турцией.
Однако даже в этих условиях находились армянские политики, в основном левые, которые были недовольны этим решением. Некоторые из них даже дошли до того, что назвали провозглашение независимости «предательством». Они твердо верили в будущее Армении в составе демократической советской России. Это, по их мнению, позволило бы защитить армян от притеснений Османской империи, а также предотвратить конфликты с другими соседями.
Лояльность Советской России провозгласила так называемая Бакинская коммуна. В это самопровозглашенное образование входили в прошлом служившие в вооруженных силах Российской империи армянские солдаты, а также лидеры АРФД в странном союзе с местными большевиками.
Такое же решение принял известный военный деятель Андраник Озанян, который руководил обороной армянского населения на юге Восточной Армении от вооруженных отрядов кавказских татар. Он надеялся, что поддержка Советской России окажется более эффективной, чем усилия Еревана, подписавшего к тому времени мирный договор с Османской империей.
Однако прежде, чем достичь мира, Восточной Армении и ее центру – Еревану пришлось мобилизовать все свои силы и на пределе возможностей отразить ожесточенный турецкий натиск в битве при Сардарапате. Это позволило Армении стать де-факто независимым государством еще до формального провозглашения.
Армянская независимая государственность просуществовала недолго и пала, столкнувшись с внешними вызовами. В основном эти вызовы были связаны с конфронтацией с Советской Россией и кемалистской Турцией, а также в значительной степени и деструктивных тенденций в политической жизни и в вооруженных силах молодой республики.
Большевистская пропаганда нашла благодатную почву среди тех, кто в 1920 году считал, что без России, будь то красной или белой, бессмысленно вести войну против республиканской Турции, даже если она слишком слаба по сравнению со своей османской предшественницей.
Атмосферу того времени можно уловить по воспоминаниям современников этого периода, в которых, к примеру, содержится описание того, как группа депутатов пела гимн Российской империи в здании армянского парламента, и это было лишь выражением преобладающего убеждения, что в конечном итоге Россия завладеет Кавказом.
Несмотря на все эти недостатки и сложности, трудно переоценить роль первой армянской республики, лидеры которой передали власть советскому режиму на основании формального договора, подписанного 2 декабря 1920 года.
Существование независимой Армении и ее договор с Советской Россией стал правовой основой для создания самой маленькой советской республики – Армении.
Спровоцированное главным образом притеснениями и насилием новых властей Февральское восстание 1921 года показало, что идея независимости Армении укоренилась и в народных массах, решительно ополчившихся против большевистских узурпаторов и их московских «хозяев».
После окончательного подавления восстания 1921 года идеологический центр армянской независимости переместился в диаспору. Убежденным сторонником независимости Армении был известный писатель и политический деятель Левон Шант, в 1920-е годы опубликовавший ряд статей на эту тему.
Так, в статье «Независимость как вопрос национального существования» он призывал не падать духом перед величием и силой советской России. Он предположил, что независимый дух бунта, а не послушания, позволит армянам добиться от Москвы некоторых уступок, а также ее дружбы. «Зачем русским вообще прилагать усилия для того, чтобы завоевать «дружелюбных», то есть лояльных армян, которые уже потеряли волю и связали свое будущее с защитой русского оружия?», – писал Левон Шант.
Несмотря на такие усилия, идея независимости Армении угасала не только в Армении, но и в диаспоре. Этому способствовало относительное «смягчение» советского режима, а также с появившейся хоть какой-то возможностью туристических посещений и массовой репатриации на родину.
Тем не менее было бы чрезмерным упрощением предполагать, что идея независимости полностью исчезла с политической сцены Армении. Об обратном свидетельствуют такие известные примеры, как Гарегин Нжде, а также подпольно основанная в 1960-х гг. в Советской Армении Национальная объединённая партия.
Передававшаяся через десятилетия память об этих деятелях и их интеллектуальное наследие послужили маяками для нового массового движения за независимость Армении в 1988 году.