Regional Post на русском поговорил с видным тюркологом, профессором Рубеном Сафрастяном о нынешнем положении армяно-турецких отношений, нюансах региональной политики Анкары и раскладе сил во внутренней политике страны в преддверии выборов в Турции.
Текст: Артур Магакян
В 2023 году запланированы президентские выборы в Турции. Кто главные конкуренты Эрдогана на пост президента? Какие у них взгляды на нормализацию отношений с Арменией?
18 июня состоятся и президентские и парламентские выборы. На президентских выборах пока один единственный официальный кандидат, действующий глава государства — Эрдоган. Он выдвинут возглавляемой им правящей «Партией справедливости и развития», а также составляющей с ней коалицию ультраправой «Партией националистического действия». Оппозиция пока не выставила своего кандидата.
В Турции действует так называемый «стол шести», который объединяет шесть оппозиционных партий. По всей видимости, они образуют предвыборный блок, который планирует выдвинуть единого кандидата. Исходя из обсуждений в оппозиционной среде, наибольшие шансы быть выдвинутым в качестве кандидата на президентские выборы в Турции у Кемаля Кылычдароглу, который является руководителем основной оппозиционной партии — «Народно-республиканской партии» кемалистского толка. Однако Кылычдароглу не обладает харизмой. Он спокойный и тихий человек, за что получил прозвище «Турецкий Ганди». Такого рода политические деятели в Турции не имеют шансов на массовый успех.
Кандидатом от оппозиции мог стать мэр Стамбула Экрем Имамоглу, однако суд его обвинил в оскорблении властей и заключил за решётку на 2 года и 7 месяцев. Конечно, Имамоглу попытается обжаловать это решение. Всё дело в сроках. Если оппозиция объявит его кандидатом, то суд может растянуть процесс обжалования для того, чтобы сделать невозможным участие мэра Стамбула в президентских выборах. Оппозиционная коалиция должна выдвинуть своего кандидата в феврале этого года, а заседание по вопросу Экрема Имамоглу пройдет не раньше апреля. В этом заключается риск для оппозиции. Этим пытаются воспользоваться не только турецкие власти, но и вероятный кандидат от «стола шести» Кемаль Кылычдароглу, о котором мы говорили выше.
Стремилась стать кандидатом от оппозиции на президентских выборах и глава «Хорошей партии» Мераль Акшенер. Весьма энергичная особа. В середине 1990-х годов занимала должность министра внутренних дел. Два раза избиралась в Великое национальное собрание (парламент, который также называют меджлис — Прим. Regional Post) от «Партии националистического действия», которая, как я уже упоминал, на данный момент составляет коалицию с правящей партией Реджепа Эрдогана. Впоследствии Акшенер со своими сторонниками эту партию покинула.
Также я хотел бы отметить «Демократическую партию народов» (ДПН), защищающую права национальных меньшинств в Турции. На днях эта партия объявила, что будет выдвигать собственного кандидата в президенты без участия в «столе шести». По социологическим опросам, у ДПН рейтинг около 10-11%, что представляет собой серьезную силу. Эта партия находится под сильным давлением властей. Значительная часть руководителей и основателей находится в тюрьмах, против других возбуждены уголовные дела. В конце прошлого года депутата от этой партии Семру Гюзель лишили депутатской неприкосновенности и заключили под стражу. Правительство также заморозило государственные субсидии, которые получает ДПН как парламентская фракция, в размере 29 миллионов долларов в год.
Если подытожить вышесказанное, можно сделать вывод, что никто из кандидатов не получит большинства по итогам первого тура, что приведет к проведению второго тура. А второй тур, по всей видимости, будет за действующим президентом Эрдоганом.
Кстати, в начале января президент Турции заявил о возможном переносе даты выборов на более ранний срок. Эксперты связывают это с тем, что в случае второго тура значительное число провластного электората не примет участия из-за начала одного из основных мусульманских праздников Курбан-байрам.
Какой позиции относительно нормализации отношений с Арменией придерживается самая крупная в меджлисе оппозиционная Народно-республиканская партия?
Считается, что в нынешних условиях на фоне политики Эрдогана «Народно-республиканская партия» является прозападной. Она активно поддерживает контакты с западными странами. Таким образом, Запад, в первую очередь США, оказывают большое влияние на турецкую оппозицию, в частности «Народно-республиканскую партию». Как известно, Вашингтон всегда являлся активным сторонником налаживания армяно-турецких отношений. Из четырех попыток вторая и третья были инициированы Соединёнными Штатами.
То есть теоретически мы можем предположить, что в случае победы оппозиции процесс нормализации отношений Армении и Турции претерпит определенное развитие. Однако бывший премьер-министр, руководитель оппозиционной «Партии будущего», всем нам известный Ахмет Давутоглу заявил, что сейчас настал подходящий момент для того, чтобы добиться уступок со стороны Армении в отношении Турции. Я думаю, что политика оказания давления на Армению будет продолжена даже в случае прихода к власти оппозиционеров.
Глава МИД Турции Мевлют Чавушоглу заявил, что нормализация армяно-турецких отношений координируется с Азербайджаном и должна осуществляться в трёхстороннем формате. Это заявление идёт вразрез с армянским тезисом о том, что армяно-турецкие и армяно-азербайджанские отношения — два разных кейса. Касаясь этой темы, руководитель Армении Никол Пашинян заявил, что Баку «препятствует нормализации отношений Еревана и Анкары». Из последних заявлений армянского руководства можно отметить слова секретаря СБ Армении Армена Григоряна о том, что Ереван никогда не рассматривал и не будет рассматривать два этих вопроса вместе. Как при таком различии в видении ситуации можно нормализовать отношения между Арменией и Турцией?
Моя точка зрения по поводу нормализации этих отношений пессимистична и отличается от других наших экспертов. Дело в том, что когда Турция в 1991 году признала независимость Армении, она сформулировала основной принцип своей политики в отношении армянского государства. Анкара тогда заявила, что отказывается нормализовывать отношения из-за нерешенных вопросов между странами.
Почему она выбрала такую парадигму отношений с Арменией? Турецкая элита, с точки зрения их государства, реалистично рассмотрела ситуацию: Армения не имеет выхода к морю, имеет протяжённую границу с Азербайджаном, препятствующим связи воссозданной республики с внешним миром, поэтому Армения должна быть заинтересована в дипломатических отношениях и открытых границах с Турцией для беспрепятственных коммуникаций с Европой. Турция же, в свою очередь, не заинтересована в отношениях с Арменией, так как с экономической точки зрения её рынок мал и не представляет интереса для сбыта своих товаров, и в военном отношении для неё не опасна.
Основываясь на большом опыте общения с разного рода представителями турецкой политической, научной и общественной элиты, заметно единство в отношении этого вопроса: Армения больше нуждается в отношениях с Турцией, поэтому она должна идти на уступки.
В конце прошлого года в интервью Sputnik Армения вы сказали, что обсуждение технических вопросов по реализации договоренностей по функционированию армяно-турецкой границы для граждан третьих стран и грузовым авиаперевозкам, а также встреча армянской и турецкой технических делегаций на границе не являются знаком перемен «глобальной стратегии Анкары». В этом контексте вы отметили, что Армения не может отказаться от этих процессов из-за давления мировых центров сил. Есть ли у Армении выход из сложившейся ситуации? Если да, то какой?
Конечно, для нас лучше участвовать в переговорном процессе, представляя, чего хотят турки. Если бы мы отказались от переговоров с Турцией, то оказались бы под давлением мировых центров силы, потому что все государства, играющие ключевую роль в мировой геополитике, приветствовали возобновление процесса нормализации армяно-турецких отношений. Однако ожидать значимых положительных результатов от переговорного процесса Еревану не стоит.
6-го января армянская сторона подтвердила информацию об отмене Турцией запрета на грузовые авиаперевозки с Арменией. В вашем последнем интервью Общественному телевидению Армении вы сказали, что этим шагом Турция хочет удержать Армению в переговорном процессе без его компромиссного завершения. Учитывая отмеченные вами взгляды турецкой элиты на нормализацию армяно-турецких отношений, какую цель преследует Анкара в этом переговорном процессе?
Анкара этими переговорами пытается создать положительный имидж Турции на международной арене. Я уверен, что их правительство еще до начала переговорного процесса выработало следующую тактику: небольшими шагами и затягивая реализацию этих шагов, которые не имеют принципиального значения, добиваться того, чтобы Армения оставалась в переговорном процессе, создавая видимость того, что Турция осуществляет подобные «положительные» шаги. Это является частью политики принуждения и давления на Армению. Они считают, что если удерживать Армению в переговорном процессе и с помощью Азербайджана производить силовое давление и провокации наподобие блокирования Лачинского коридора, проводя совместные турецко-азербайджанские учения у границ Армении, то можно добиться уступок.
Одним из условий Турции в отношении Армении является официальное признание со стороны армянского руководства Карсского договора от 1921 года, согласно которому от Республики Армения передавались Турции значительные территории, тем самым обозначив действующую границу между двумя государствами. Для чего турецкая сторона выдвигает подобные требования, если пункты этого договора по факту действуют и вряд ли могут потерпеть изменения «на земле»?
Карсский договор основывается на Московском договоре от 16 марта 1921 года, в составлении которого Армения не участвовала. То есть территория Армении была определена турецкими кемалистами и российскими большевиками без участия ее представителей. Общественное мнение Армении считает Карсский договор несправедливым. Поэтому Турция стремится к тому, чтобы армянская сторона официально подтвердила свою приверженность этому документу. Но до сих пор ни одно правительство Армении на это не пошло.
Выше вы сказали, что второй и третий раунды армяно-турецких переговоров были инициированы США. В этом смысле какие внешнеполитические цели преследует Вашингтон в регионе?
Стратегическая цель США на Южном Кавказе — ослабить позиции России насколько это возможно. С этой точки зрения Турция является союзником Соединённых Штатов, поэтому Вашингтон поддерживает Турцию. С другой стороны, нормализация армяно-турецких отношений будет способствовать ослаблению влияния Москвы в регионе. Я предпологаю, что Штаты рассчитывают на вывод 102-й российской военной базы из Армении.
Заявления со стороны иранского руководства о неприемлемости изменений границ в регионе постоянно звучат на протяжении нескольких месяцев, и они подкрепились военными учениями иранской армии вдоль границ с Арменией, Азербайджаном и Турцией в конце октября прошлого года. На юге Азербайджана вдоль границы с Ираном проходили совместные турецко-азербайджанские военные учения с отработкой наведения понтонных мостов через Аракс. Всё это проходит на фоне политического кризиса между Тегераном и Баку: стороны обмениваются на официальном уровне и в СМИ достаточно жёсткими высказываниями, в которых ставятся под сомнения суверенитеты друг друга. Вероятно ли прямое столкновение между этими странами? Как это может сказаться на безопасности армянского государства?
Ирано-азербайджанские отношения интересны с нескольких точек зрения. Большинство населения Азербайджана — шииты, и Иран как самое большое шиитское государство пытается использовать этот фактор для своего влияния по всему Ближнему Востоку.
Азербайджан, в свою очередь, рассчитывает на тюркоязычное население на северо-востоке Ирана, где активно работают турецкие спецслужбы. В этой связи, на мой взгляд, основными игроками в треугольнике Азербайджан-Иран-Турция являются последние два. Исходя из ирано-турецких отношений необходимо рассматривать и ирано-азербайджанские.
Ирано-турецкие отношения имеют богатую историю противостояния. На международной арене они выступают в качестве противоборствующих сторон. Однако им удавалось избегать чрезмерной напряжённости, которая могла бы привести к вооружённому столкновению. В этом контексте и нужно рассматривать последнее обострение в отношениях между Тегераном и Баку. В данном случае Турция является сдерживающим фактором.
Конечно же, стоит отметить стремительное развитие ирано-азербайджанских экономических отношений. Поэтому я думаю, что это противостояние Ирана и Азербайджана останется на уровне риторики.
Можно ли рассматривать установление турецкой модульной базы у подножья горы Арарат на востоке Турции вблизи границ с Арменией и Ираном в контексте противостояния Турции и Ирана?
Официальная позиция касательно этой базы заключается в том, что она установлена из-за высокой активности в этой части страны курдских партизанских формирований. Думаю, что более важным для Турции является увеличение своих возможностей наблюдения за территорией Армении и турецко-иранской границей. С этой точки зрения, несомненно, Турция будет делиться этими разведданными с США.
Также необходимо отметить геополитическую роль Ирана в безопасности Армении. Она заключается не только в предоставлении Армении возможности коммуницировать с внешним миром через Персидский залив. Иран для нашего государства играет роль геополитического «щита», который защищает нас от разного рода негативных влияний, которые идут с Ближнего Востока и Афганистана. В этом смысле, если сравнивать роль Ирана и Турции в регионе, то последняя экспортировала наёмников из радикальных экстремистских организаций, а Иран, напротив, играет роль «защитного щита» от подобных элементов, что очень важно для Армении.
Присоединяйтесь к нам в Telegram